У лисы болит живот
Лиса, или как ее звали в лесу Рыжая плутовка (а иногда просто- Рыжая) уже пятый день была голодной. Только четыре дня назад ей повезло, поймала зайца ушастого, да уж очень он мелок да худ был.
Хотя и проглотила его целиком, а в животе почти ничего не почувствовала. Осень начиналась холодная, зайцы, белки и прочая живность попрятались и ловить их было трудно. Рыжей плутовке пока было не холодно, только благодаря ее шикарной рыжей шубе, но вот от голода мех ее не спасал. Решила хитрая Рыжая, прогуляться к богатому хутору, тем более, что как она помнила, старый Полкан, стороживший курей у стоящего особняком дома с большим курятником, совсем одряхлел.
На закате подобралась Рыжая плутовка к самой ограде богатого хутора. И не прошло и получаса, как узнала она две новости. Новости как водится были одна — хорошая, а другая плохая.
Хорошо было то, что почти все мужики из того самого дома загрузились в две телеги, положив в них несколько шевелящихся и покрякивающих мешков, и весело переговариваясь куда то поехали. А вот плохо было то, что Полкан видно издох, так как вместо него крутился по двору молодой, не очень крупный, но энергичный кабель. Откликался кобель на имя Шустрик.
«А что, — подумала Рыжая, — мужики все разъехались, Шустрик этот молодой, не опытный, набегался по двору — да и спать завалится. Вот тут то я доберусь до курочек!»
Рыжая была лисой опытной, хитрой и понимала, что и в курятнике есть своя сложность, но как бороться с ней она знала.
Желудок у Рыжей от голода урчал так, что она боялась, как бы ее не услышали. Уже совсем стемнело и лиса, припадая к земле, осторожно пробиралась к задней стенке курятника. Кобель, действительно убегавшись, да поев, из вынесенной из дома молодой девкой миски, завалился спать под хозяйским крыльцом. Под задней стенкой курятника, с лета был недоделанный подкоп. Тогда ее спугнул, почуявший что то Полкан. Теперь подкоп немного заплыл и осыпался, но, подгоняемая голодом, Рыжая докопалась внутрь курятника меньше чем за полчаса. Лиса была сильной, да и копать было легко, так как эта сторона курятника была со стороны спуска к небольшому ручью, протекавшему за домом. Здесь даже был небольшой загон для гусей, сейчас казавшийся пустым. Затаив дыхание, двигаясь медленнее и плавне чем часовая стрелка, она протискивалась в курятник.
Теперь оставалось самое главное. Ей, конечно, безумно хотелось схватить жирную, вкусную, ароматную курицу, но лиса понимала если она поступит так, то быть беде. До того как проснется петух, она сумеет сожрать не меньше двух , а то и трех куриц, но с таким животом она застрянет в лазе. А если бежать через двор, тогда можно нарваться на молодого Шустрика и быть ей тогда потрепанной и притом сильно. Спрашивается , что же было делать?
Ответ ей подсказала ее старая товарка, с которой она однажды встретилась на самой опушке леса, рано утром. Ее знакомая как раз возвращалась из курятника. Брюхо у нее было набито так, что она еле-еле могла идти, раздувшийся живот цеплялся по земле. На вопрос как же той удалось так обожраться, она ответила:
— А я, что бы не бояться разбудить петуха, сначала его сожрала, а уж потом, не спеша принялась за кур. И ела их пока не обожралась!
Рыжая в тот раз подумала про себя: «— Уж если бы я так до кур добралась, то не остановилась бы когда обожралась, а ела бы пока всех не проглотила, не жалея брюха!»
Вот поэтому, сдерживая огромное желание наброситься на ближайшую, жирненькую курицу, Рыжая принюхивалась и прислушивалась, пытаясь определить где же был петух. И наткнувшись на него, она едва сдержалась от восклицания.
Белоснежный красавиц, весом килограмм пять-шесть грузно сидел на средней жерди прямо перед лисой. Рыжая приготовилась, прицелилась, напружинилась и точным броском сбила петуха на землю. Мгновенно, едва петух попытался зашуметь, она схватив его зубами за шею свернула ему голову и придавив дергающееся, и скребущее ногами тело к земле, замерла. Куры сидевшие рядом завозились, покудахтали, но видя, что какой-то скребущий звук затих и все стало тихо снова уснули. Из прокушенной шеи петуха в рот лиса стекала сладкая, горячая кровь. Рыжая собралась было сожрать петуха, но титаническим усилием смогла остановить себя. Она понимала, что если будет каждую курицу сначала душить, а потом есть, то к концу, ей будет все тяжелее и тяжелее двигаться с тяжелеющим животом. Поэтому сначала нужно передушить всех кур потихоньку. Задушив уже двадцатую курицу, Рыжая даже задумалась.
«А смогу ли я столько сожрать? Я хоть и голодная как сто волков, но все же…
Кур оказалось тридцать четыре. Лиса уже замучилась их душить, когда они наконец закончились. Через приоткрытые на двор ворота протиснулся лучик взошедшей луны и осветил заваленный курами пол курятника. И тут Рыжая перестала себя сдерживать и дала волю своему зверскому голоду. Схватив пастью ближайшую курицу, она слегка подкинула ее над головой, и подставив распахнутую глотку под падающую тушку, заглотила ее одним махом. Тотчас же подкинула следующую, проглотила еще одну, и еще одну. После десятой курицы, почувствовав приятную тяжесть на наполненном желудке, Рыжая перестала спешить и позволяла себе немного поиграть с тушкой. Проглотив двадцать куриц, Рыжая громко рыгнула и посмотрела на свое пузо. Ее раздувшийся живот тяжелым тугим шаром выпирал вниз и раздувал бока в стороны. Но жрать Рыжая еще могла и очень хотела. Повернув голову в сторону ворот и собираясь продолжить обжорство, лиса едва не уткнулась носом в морду Шустрика. Молодой кобель видимо только что вошел в курятник. На его морде выражение глупой растерянности только-только начинало переходить в злобный оскал.
— Ну все лиса, попалась, сейчас я тебе устрою, — прорычал молодой кобель. Он отступил на несколько шагов назад, припал к земле и приготовился к прыжку.
Рыжая, припав к земле раздувшимся животом, оскалилась, широко раскрыв пасть, мысли у нее в голове метались бешеным ураганом: «Бежать? С таким животом не очень то побегаешь!! Кобель недоделанный, ростом не вышел, а ишь ты проснулся! Драться?? Он и размером меньше меня, да только отяжелела я прилично…»
Все эти мысли пронеслись в голове Рыжей меньше чем за полсекунды. А в следующую секунду Шустрик, распрямился как пружина и в длинном прыжке бросился на лису, целясь ей в горло. Следующие действия Рыжая совершила совершенно автоматически. Видя что оскаленная пасть прыгнувшего кобеля направлена почти ей в морду, она распахнула свою глотку так широко как только могла и сама ринулась навстречу. В результате, Шустрик буквально влетел в глотку Рыжей всей головой и шеей, по самые лапы. От неожиданности он замер, а лиса не давая ему опомниться, двинулась вперед, стараясь заглотить его еще больше. Она с такой силой попыталась впихнуть его в себя, что передние лапы кобеля сначала разошлись в стороны, а затем он до живота оказался в глотке Рыжей. Лиса сама ошалевшая от того что делала, изо всех сил упираясь лапами в пол, двигала себя вперед, буквально натягивая себя на забившееся вдруг судорожно, тело молодого кобеля. Вот задние лапы Шустрика, беспорядочно скребущие пол курятника, уперлись в стенку. Сделав последнее усилие, буквально натянув себя на дергающегося кобеля, Рыжая заглотила его целиком. Обессиленная, с трудом дыша, лиса захлопнула пасть и застыла с широко расставленными лапами и огромным, вздрагивающим брюхом, отвисающим до самой земли. Рыжая плутовка смогла проглотить пса!!! Лиса сама не верила в случившееся, но тяжеленное, раздувшееся пузо внутри которого, что то сильно дергалось и брыкалось, подтверждало этот невероятный факт. Тяжело дыша, Рыжая думала, что сейчас бы ей только доползти до леса и завалиться под кустик, пытаясь переварить такую прорву жратвы, набитую в ее бедный живот. С трудом двигаясь, она сделала шаг и наступила на что то мягкое, посмотрев вниз она увидела тушку курицы. Брюхо Рыжей было переполнено, да к тому же, этот кобель никак не хотел успокоиться и временами сильно дергался в переполненном желудке лисы. Но оставить такую добычу!! Это было выше сил Рыжей плутовки. Наклонив голову она ухватила тушку курицы, затем задрала морду вверх и в два приема заглотила ее. Затем, Рыжая ухватила следующую курицу и снова проглотила ее, потом еще одну. Огромное брюхо обожравшейся лисы сильно болело, шкура на нем натянулась как на барабане, но оно держалось, и поэтому Рыжая, испытывая сильную боль и огромное блаженство, глотала и глотала.
Когда обожравшаяся лиса давясь и хрипя проглотила десятую, из оставшихся пятнадцати, курицу ее брюхо раздулось настолько, что Рыжая почти не могла ходить. Переполненный, курами и затихшим наконец псом, желудок лисы раздулся как огромны тугой и очень тяжелый мешок. Он был таким большим, что Рыжая еле могла его волочить по земле. Кроме того, брюхо так раздалось в размерах, что лиса практически лежала на своем огромном животе, еле-еле доставая лапами до земли. Счастье от тяжеленного, трещащего от пережора, переполненного брюха, настолько переполняли лису, что она совсем перестала думать об осторожности. Последних кур рыжая заглотила с огромным трудом, они просто не лезли в брюхо. Пятая тушка даже не влезла в желудок полностью, ее лапы торчали из глотки обожравшейся лисы. Хищница дышала запалено, как загнанная. Еле волоча тяжеленное брюхо по земле, она потащила себя прочь из курятника. Ночь собиралась отступать, луна уползала к горизонту и времени у Рыжей совсем не оставалось. Лиса собиралась спуститься к ручью и двигаться к лесу в высокой траве, растущей по его берегам. Задушено хрипя обожравшаяся лиса уже совсем было обогнула гусиный загон, когда услышала прямо рядом с собой тихое, слабое погогатывание. Видать не всех гусей увезли с собой мужики. Покрутив головой и присмотревшись, Рыжая поняла, что это был старый и больной гусь. Поэтому его и не взяли, наверное гусей повезли на продажу и за такого просто не рассчитывали ничего получить. Пережравшая лиса тяжело повернувшись, двинулась к гусю. Рыжая плутовка была уже настолько обожравшейся, что от пережора, почти ничего не соображала. Все ее мысли были сосредоточены на ее громадном, переполненном брюхе. И хотя ее живот ужасно болел и едва не разрывался, Рыжая была готова хватать и заталкивать в пасть все съедобное, что попалось бы ей на пути. Гуся она задушила очень легко, так как сама лиса из за переполненного брюха стала неподъемно тяжелой, несчастный гусь немного подергался и затих. А вот дальше, ополоумевшей Рыжей плутовке пришлось туго. Гусь хотя и был старым и больным, но все же он был больше заглоченного в самом начале петуха и в тугое как барабан брюхо лисы никак не лез. Жадная плутовка распахнув до предела пасть, и задрав ее кверху изо всех сил пыталась заглотать тяжелую тушку. Гусь уже влез в глотку больше чем наполовину, из пасти торчали только лапы да хвост, но вот дальше дело не шло. Брюхо раздувшейся обжоры горело от напряжения, двигаться лиса почти не могла, она с трудом волочила по земля свое огромное пузо, упираясь всеми четырьмя лапами. Еле дыша непомерно обожравшаяся хищница дотащилась до угла загона и стала двигаться по спуску к ручью. Под горку дело пошло легче, хотя попадавшиеся кочки и камни так впивались в пузо, что лиса боялась лопнуть при каждом новом шаге. Сделав последние шаги Рыжая плюхнулась в ручей и собралась было как обычно, в три четыре гребка перемахнуть его, как поняла что случилась беда. Все непомерно раздутое пузо лисы было набито мясом да костями, причем набито плотно, туго. Поэтому переполненное нутро Рыжей камнем потянуло ее ко дну. А обожравшаяся чуть ли не потери сознания лиса, могла только еле шевелить лапами. На счастье Рыжей плутовки ручей был неглубок и упершись брюхом в дно ручья, лиса не полностью ушла под воду. Немного задрав морду она могла дышать. Поняв , что она не захлебнется Рыжая обрадовалась, она уже думала как отлежавшись в воде до тех пор, пока брюху ее не полегчает, она выберется на берег и забравшись в густые кусты будет много дней переваривать гору всего ею сожранного. Но,..
Вдруг она почувствовала , что вода почему то стала захлестывать ей в пасть!
Конечно! Ее огромное брюхо почти полностью перегородило небольшой ручей и воде чтобы течь дальше, пришлось начать подниматься. Рыжая плутовка своим непомерным брюхом запрудила ручей! От страха захлебнуться лиса начала жадно глотать вливавшуюся в пасть воду. Конечно выпить ручей ей было не под силу, но раздувающееся от воды еще больше, ее огромное пузо стало приподнимать хитрую лису над водой. Однако, приподнявшись на раздувшемся пузе, лиса снова преградила путь воде своим брюхом и та снова стала подниматься. Рыжая снова начала глотать воду, желудок лисы вопил о пощаде, но его пожадничавшая и пережравшая хозяйка уже ничего не могла поделать. Брюхо оборжавшейся плутовки держалось еще некоторое время, а потом…
…девки выбежавшие на крик матери, пошедшей с утра в курятник увидели жуткую картину! Курятник был совершенно пуст!! На земле было много следов, куриных перьев и странный широкий след вел из ворот, мимо гусиного загона, к ручью. В пыли была широкая борозда, как будто кто то, тащил волоком огромный и тяжеленный мешок. Завернув за угол и двинувшись к ручью, женщины вдруг увидели…
Что то огромное, рыжее, раздутое как здоровенный баллон, перегораживало ручей. Вода из за этой непонятной запруды уже сильно поднялась. А в передней части этого непонятного, огромного, раздутого рыжего мешка была вроде бы голова, вроде как лисы. И распахнутой пастью эта голова вроде как жадно глотала…
Рассмотреть дальше толком не вышло. Так как в этот момент раздался резкий хлопающий звук и рыжий, раздутый баллон рванул!!! И рванул так, что стоящих на берегу женщин окатило водой с ног до головы. Кроме того, в женщин ударили десятки мокрых тяжелых камней. Протерев глаза от воды, они увидели — все в округе завалено тушками, дохлых не переваренных кур, а самых ног лежало тело их бывшего кобеля Шустрика…
Источник
днажды лев, царь зверей, созвал всех животных. Собрались все звери, и большие и малые, в назначенный срок, только лиса не явилась. Она по лесу рыскала, добычу себе искала.
Надоели зверям проделки лисы, подняли они страшный шум и пожаловались на нее льву, царю зверей. Рассердился лев на лису и велел привести ее на суд.
Сначала пошел за лисой заяц. Встретил он ее в большом лесу и сказал, чтоб она шла к царю. Посмеялась лиса над зайцем и пошла своей дорогой. Посрамленный заяц вернулся к царю и передал все, что лиса сказала.
Царь еще пуще рассердился и послал за ней самого большого кота. Кот разыскал лису в кустах, где она спала, и закричал на нее:
– Что ты спишь, к царю не идешь? Царь и все звери ждут тебя на суд.
Пошла лиса с котом, а по дороге и говорит ему:
– Здесь неподалеку богатый крестьянин живет. У него погреб битком набит колбасами. Мы там можем колбаской полакомиться.
Услыхал это кот, облизнулся:
– Колбаской закусить – это славно! Показывай, где этот погреб!
Лиса привела кота к погребу и показала небольшую дыру, в которую кот еле-еле протиснулся. Добрался кот до колбасы, ест – только за ушами трещит. Так набил себе брюхо, что из погреба выбраться не может. А лиса побежала к хозяину и сказала, что у него в погребе незваный гость колбасу уплетает. Прихватил крестьянин большой прут и поспешил в погреб, да так кота отхлестал, что тот еле-еле до царя доплелся, чтоб рассказать о проделках лисы.
Послал царь за лисой волка. Встретил волк лису на дороге и зарычал на нее:
– Ты что, с ума спятила – почему к царю не идешь? Коль не явишься, разорвут тебя на клочки.
– Да я уже иду к царю, – ответила лиса и пошла с волком.
Идут они, как добрые друзья, вдруг лиса и говорит:
– Если бы кот меня послушался и не стал есть колбасу в погребе, а вынес ее, то и с ним бы ничего не приключилось, и я бы получила свою долю колбасы. Ты попроворнее кота, давай поедим сперва, а потом честь честью к царю явимся.
Волк порядком проголодался и спорить не стал.
– Где же еда? – спрашивает.
– Недалеко, – отвечает лиса, – я тебя туда сведу. Если хозяин появится, я крикну, а ты прыгай в сторону и ложись на бок, чтоб он тебя не увидал. А то он тебя не знает и побьет чего доброго.
Подвела лиса волка к волчьей яме да как крикнет:
– Хозяин идет! Хозяин идет!
Испугался волк, прыгнул в сторону и провалился в яму. Побежала лиса к хозяину и сказала, что в западню волк угодил. Вытащили люди волка из ямы, натравили на него собак да так его дубинками избили, что волк не смог и до царя дойти пожаловаться. А лиса тем временем стащила у крестьянина утку и унесла с собой.
Не дождался царь волка, послал за лисой самого сильного из зверей – медведя.
Пошел медведь. Решил во что бы то ни стало привести лису. Лиса, завидев медведя, сразу вышла ему навстречу и поздоровалась с ним почтительно, как с важным барином. Закричал на нее медведь:
– Где волк?
Лиса ему смиренно отвечает:
– Шла я с волком к царю, а он проголодался, пошел к соседям поесть да и пропал, словно сквозь землю провалился.
– Иди со мной на суд! – рявкнул на нее медведь. С тебя уже за то шкуру содрать надо, что столько раз звали, а ты не являешься.
Лиса вокруг медведя вьюном вьется:
– Да не виновата я вовсе. Заяц больно глуп, с ним идти не хотела. Кот залез к чертям в погреб, а волк исчез бог весть куда. С вами я смело к царю пойду.
Идут они, идут, вдруг лиса как заохает.
– Что с тобой? – спрашивает медведь.
– Живот болит, – стонет лиса.
– С чего бы это?
– Медом объелась, – жалуется лиса, – оттого так и болит.
Удивился медведь:
– От меду живот никогда не болит. Если знаешь, где мед, покажи, я тоже поем.
– Да вот он, – показывает лиса, – на дубе. Лезь, там найдешь.
Взобрался медведь на дуб и принялся улей разорять, а лиса побежала и рассказала все хозяину. Хозяин с работниками позвал собак и погнался за медведем. Медведь, еле живой, убежал в лес, а лиса тем временем стащила гуся и была такова. Всю ночь просидел медведь в лесу и только утром дотащился до царя и пожаловался на лису. На этот раз царь так рассердился на лису, что решил ее повесить.
Посылает царь за лисой то одного зверя, то другого, но никто не решается идти, все боятся, что лиса их надует. Вызвалась, наконец, рысь идти за лисой.
Увидела лиса рысь и прикидывает, как бы и ее обмануть, но рысь на нее прикрикнула:
– Молчи лучше, твой язычок всякий знает, меня ты не проведешь! Иди на суд. На этот раз тебе спуску не дадут – виселица по тебе плачет. Скоро твоя шкура на шубу пойдет.
Лиса про себя бормочет:
– Видно, и впрямь надо идти на суд. А может статься, что перед смертью я еще шубу из твоей шкуры поношу.
Увидел лису лев да как рявкнет на нее:
– Ты, негодница, почему на суд не идешь?
Лиса покорно отвечает:
– О ваше величество! Не приходила я потому, что не знаю дороги. Заяц больно глуп, наболтал мне невесть что; кота леший в погреб затащил; волк в яму угодил; медведь за медом на дуб полез; рысь – самая умная, она меня верной дорогой вела, вот я и пришла к царю.
Говорит лев:
– Все звери на тебя жалуются. Жизни от тебя никому нет, поэтому ты будешь повешена.
Отвечает лиса:
– Если уж решили меня повесить, оправдываться не буду, у меня и в самом деле много грехов на совести. Я над зайцем посмеялась, кота в погреб заманила, волка – в западню, а медведя – на дуб к пчелам; под шумок стащила я у крестьянина утку и гуся; и все, на что звери жаловались, – чистая правда. Жаль только, что я рысь не сумела провести.
Связали звери лису и потащили к виселице. Поднимается лиса по лестнице на виселицу и громко говорит:
– Надо бы мне царю об одном важном деле сказать.
Услыхал это лев, велел лисе сойти с виселицы и рассказать о своем деле. Поклонилась лиса царю и говорит:
– Я сейчас умру, так на что мне мои сокровища, которые я с таким трудом накопила, все это я завещаю вам, ваше величество.
Говорит лев:
– Что ж, покажи мне свои сокровища.
– Мои сокровища, – отвечает лиса, – далеко отсюда. Я очень замерзла и вся дрожу. Вот если бы рысь дала мне свою шубу, я бы могла пойти.
Приказал лев содрать с рыси шкуру и дал ее лисе вместо шубы. Надела лиса шубу и говорит рыси:
– Это за то, что не удалось мне тебя по дороге сюда обмануть!
Повела лиса царя и всех зверей к своим сокровищам. Шли они, шли, стало лисе жарко, сняла она шубу и велела волку нести ее. Так шли они до самого вечера. Завела лиса царя и всех зверей в чащу, а сама сбежала – лесные тропинки то она лучше всех знала.
Что было делать льву и всем зверям? Разошлись они кто куда. А лису так и не повесили – по сей день рыщет она жива и здорова по белу свету.
Источник
